Франция- Главная страница

Клад острова Оук

Аборигены

...Официальная история острова Оук ("oak" - по английски ДУБ) начинается с рассказа о том, как в 1795 году несколькими мальчишками, вознамерившимися поиграть на необитаемом острове в пиратов, была обнаружена некая древняя шахта, засыпанная доверху землей и расположенная прямо под дубом, на конце обрубленной ветви которого висели истлевшие снасти, да еще с прикрепленным к ним скрипучим корабельным блоком в придачу. Великолепное начало для занимательного пиратского романа! Но совершенно не понятно, зачем кому-то было приписывать эти красочные мелочи, которые из статьи в статью, из книги в книгу перекочевывают на протяжении многих лет, однако ничего подобного на том дубу в том, 1795 году, не висело. Да и не в 1795 году все это было, а десять лет спустя. Не было также возле этой шахты и дуба, а была только деревянная хижина, в которой с незапамятных времен обитал отставной матрос британского королевского флота Джон Мак-Гиннис. Жены у Мак-Гинниса не было, вернее, когда-то была, но она умерла еще лет за восемь, а то и за десять до описываемых событий, зато был у старого моряка сын по имени Сильвер. Сильвер Мак-Гиннис жил с семьёй в поселке Честер, расположенном на другой стороне бухты Махон, и имел нескольких детей. Самым старшим из них и был Даниэль Мак-Гиннис, традиционный герой всей этой истории в интерпретации других исследователей-историков.

Джон Мак-Гиннис жил на острове, что называется, отшельником, и занимался прозаическим разведением свиней и овощей. Промышлял он также и рыбной ловлей, излишки продуктов продавал в окрестных городках или менял их на предметы первой необходимости, иногда вырывался даже на ярмарку в Галифакс, расположенный в тридцати милях от Честера. Как Мак-Гиннис не уговаривал отца перебраться с Оука в поселок, в семью, ничего у него не получалось. Старик ни за что не хотел расставаться со своей хижиной, построенной, по его словам, еще в те годы, когда он о женитьбе и думать не думал. Сильвер знал, что старик скрывает какую-то тайну, связанную с его службой на флоте, но Джон никому ничего не рассказывал, да к нему, правда, с расспросами сильно никто и не приставал. Лишь один только раз, хватив лишку (старый Мак-Гиннис обожал ямайский ром, который ему удавалось выменивать в Галифаксе на картошку и мясо), он как-то заявил посетившему его восьмилетнему внуку, что как только он помрет, Даниэль станет самым богатым человеком не только в Новой Шотландии, но и на всем побережье Канады... Впрочем, мальчик не придал тогда значения этим словам, а если и придал, то тщательно скрывал свой интерес до того самого момента, как обнаружил шахту.

Как уже упоминалось, Джон Мак-Гиннис жил отшельником, но он не был единственным обитателем Оука. На другом конце острова, в миле от хижины старика, обитал другой отставной матрос - Роберт Летбридж, однако в отличие от Мак-Гинниса, при нем жила вся его семья - жена, два сына, а также семья одного из сыновей. У Летбриджей была приличная ферма, несколько коров, свиньи, стадо овец, они выращивали кукурузу, картофель и бобы. Старый Летбридж частенько проводил время в гостях у Мак-Гинниса за кружкой пива или чего еще покрепче, и отношения между ними были более чем дружеские. Поговаривали даже, что они служили когда-то вместе на одном корабле, но так это, или нет - история не донесла до нас официальных сведений. Зато история преподнесла нам сведения несколько иного характера, вот их-то мы сейчас и рассмотрим.

Тайник

Как-то в один прекрасный день летом 1805 года старый Мак-Гиннис отправился на своей лодке половить рыбу в море, и не вернулся. Погода в округе стояла хорошая, море не штормило и даже не волновалось, редкие чистые облака не предвещали никакого шторма. Роберт Летбридж забил тревогу на другой день, когда отсутствие Мак-Гинниса вызвало у него подозрение - старик, не рассчитывая на свои силы, никогда не уходил в море надолго. Через несколько дней поисков, в которых участвовало почти все население окрестных деревень и рыбацких поселков, лодку Мак-Гинниса обнаружили на песчаном пляже около Ливерпула, отстоящего от бухты Махон в двадцати пяти милях к югу. Лодка была аккуратно вытащена на берег, в ней обнаружили снасти и даже не тронутую провизию, которую моряк взял с собой, но вот самого Мак-Гинниса и след простыл. Поиски продолжались еще неделю или две, была извещена королевская полиция, но моряка с тех пор никто не видел, и о нем больше ничего не слышал.

Законный наследник имущества моряка, Сильвер Мак-Гиннис, не торопился воспользоваться своими правами, и потому дедовскую хижину облюбовал внук Даниэль. Целые дни напролет мальчик проводил со своими друзьями Джоном Смитом и Тони Вооном на острове, играя в пиратов, он перебирал старые дедовские вещи, среди которых было немало интересного - чего только стоил набор прекрасных навигационных инструментов!

Как-то раз, копаясь в одном из дедовских сундуков, Даниэль обнаружил в нем тщательно замаскированный тайник, а в тайнике - какие-то странные карты. Эти карты изображали нарисованный от руки на пергаменте остров, покрытый непонятными значками и зашифрованными надписями. Тут-то мальчик и припомнил слова старого Мак-Гинниса о том, что после смерти моряка на его внука свалятся огромные богатства. Карты очень напоминали старинные пиратские планы, вот только остров, изображенный на них, не походил ни на один из окрестных. Мак-Гиннис с друзьями пытался расшифровать надписи, но очень скоро понял, что без помощи взрослых им этого сделать не удастся. И тогда они отправились к старому Летбриджу.

Роберт Ледбридж с интересом отнесся к находке Мак-Гинниса, и рассказал мальчикам, что старик давно показывал ему эти карты, когда выпивал пива больше, чем следует, но откуда они у него взялись, не сообщал. Летбридж предложил молодому Мак-Гиннису отдать ему эти карты для расшифровки, и тот после некоторого колебания согласился. Но когда ребята на другой день приплыли на Оук, то обнаружили на месте своей "пиратской хижины" одни дымящиеся руины. Оказывается, ночью старый Летбридж дождался, пока все на его ферме не уснут, затем отправился к хижине Мак-Гинниса и устроил там зачем-то пожар, причем в огне сгорел и он сам. Карты, которые передали ему юные "пираты" вечером накануне, по-видимому погибли вместе с ним. Можно представить себе то разочарование и уныние, которое охватило мальчишек при виде этой трагедии, но поделать тут ничего было нельзя. Если бы они сделали копии, то им не пришлось бы так горевать, но тогда им это и в голову не пришло.

Полиция, прибывшая на место происшествия, ограничилась констатацией несчастного случая, и отбыла обратно в Галифакс, а мальчикам только и оставалось, что разгребать пепел в поисках каких-нибудь сохранившихся после пожара вещей. Вот тут-то и начинается история Оука, как кладоносного острова, и сослужившая впоследствии такую плохую службу растущим на нем дубам...

Денежная шахта

...Копаясь как-то на пепелище, Мак-Гиннис с друзьями вдруг обнаружили, что пол в сгоревшей хижине был устлан каменными плитами, скрытыми под тонким слоем утоптанной земли. Подняв камни, мальчишки увидели, что под ними скрывается колодец, уходящий вертикально вниз. Расчистив заполнившую шахту грязь, они нашли несколько кирок и лопат, аккуратно сложенных в углу. Мак-Гиннис сразу понял, что именно имел в виду его покойный дед, упоминая про богатства. Ну конечно же, подумал он, дело вовсе не в тех картах, которые сгорели вместе с Летбриджем. Наверняка старый Мак-Гиннис с помощью этих самых карт нашел пиратские сокровища, потом перевез их сюда и закопал под своей хижиной...

Теперь становилось понятным нежелание старика выезжать с острова! Но тут возникал другой вопрос: почему же тогда отставной матрос сам не воспользовался этими богатствами?

Впрочем, над этим Даниэль тогда долго не раздумывал. Он вручил своим друзьям по лопате и заставил их копать. Ему казалось, что вот-вот, и на свет божий покажутся бочки с золотыми дублонами или сундуки с бриллиантами. Однако прокопав шахту на глубину около четырех метров, ребята обнаружили очередное перекрытие, состоящее на этот раз из толстых дубовых бревен. Под бревнами никаких сокровищ не было, а было только продолжение шахты, которая уходила дальше вниз неизвестно на какую глубину.

...После недолгого совещания кладоискатели решили, что дальше копать нецелесообразно, и следует наконец позвать на помощь взрослых. Мак-Гиннис рассказал о находке своему отцу, но тот, скептически оглядев место раскопок, не проявил к перспективному предприятию совершенно никакого интереса. Он высказал мнение, что если бы старик и на самом деле владел сокровищами, запрятанными в этой шахте, то он, как его прямой наследник, наверняка бы об этом знал.

Это объяснение в устах отца выглядело убедительно, но молодого Мак-Гинниса все же терзали смутные сомнения. Он обратился за помощью к Летбриджам, но те также не отнеслись к находке ребят с должным воодушевлением. Вдова погибшего Летбриджа, правда, припомнила, что старик когда-то показывал ей какой-то камень с высеченными на нем непонятными иероглифами, якобы имевшими отношение к какому-то древнему кладу, и даже отыскала этот камень в сарае. На камне и на самом деле была зашифрованная надпись, но новоиспеченных кладоискателей ни камень, ни надпись не заинтересовали. Зачем нужен какой-то камень, пусть даже и с надписью, если и без него ясно, что сокровища здесь, прямо под ногами? Надо копать, и все тут!

Однако силы оказались малы. Конечно, у ребят была и энергия, и желание, но не было знаний. Ведь даже для того, чтобы откопать кем-то когда-то зарытый клад, нужно элементарное умение. Подростки копали как умели до тех самых пор, пока на глубине 9 метров они не наткнулись на очередной слой бревен, и тут-то и произошла катастрофа. Когда они попытались разобрать перекрытие, незакрепленный край шахты обвалился и чуть было не похоронил незадачливых землекопов под толстым слоем земли и камней. Об этом узнал отец Мак-Гинниса и запретил своему отпрыску впредь появляться на острове. Смит и Воон, лишившись поддержки своего предводителя, потеряли вдохновение и забросили это гиблое дело. К тому же Летбриджи засыпали яму, чтобы в нее не проваливались ихние чересчур любопытные свиньи, и все работы по поиску клада были приостановлены на неопределенное время.

Одноногий Джо Селлерс

...К 1813 году на Оуке произошли некоторые изменения демографического характера. Семья Летбриджей продала свою ферму некоему Селлерсу и перебралась на материк, в Галифакс. Старший сын Роберта Летбриджа открыл контору по торговле недвижимостью, но особенно на этом поприще не преуспел, а младший отправился в Англию и поступил на службу в компанию "Новый Ллойд" в Лондоне. На этом сведения о дальнейшей судьбе Летбриджей и исчерпываются, однако наше повествование от этого никак не пострадает.

Новый хозяин фермы, Джо Селлерс, в прошлом был капитаном и служил на многих кораблях британского королевского военно-морского флота. В возрасте 60 лет он ушел в отставку в связи с боевым ранением (в сражении у мыса Кейп-Код при осаде Брикстона он потерял ногу и с тех пор передвигался на деревяшке, подобно Джону Сильверу из романа Стивенсона) и поселился в Галифаксе, откуда был родом. Прослышав про открытие Дэна Мак-Гинниса, он заинтересовался шахтой и принялся наезжать в Честер для знакомства с мальчишкой. Он щедро осыпал его золотыми дублонами, заработанными на службе во флоте, и вскоре добился того, что Мак-Гиннис отвез его на Оук и показал эту самую шахту.

Нельзя сказать, что Селлерсу совершенно некуда было девать свои деньги, но после осмотра шахты он твердо решил стать кладоискателем. Он облазил на своей колотушке весь остров вдоль и поперек, и в результате своих изысканий собрал большую коллекцию сувениров. В пятнадцати метрах к северу от загадочной шахты он обнаружил большой гранитный камень с просверленным в нем для чего-то на глубину 5 сантиметров отверстием. Второй точно такой же камень он нашел в ста пятидесяти метрах от первого, на берегу бухты, получившей впоследствии название Бухты Контрабандиста. Возле второго валуна Селлерс откопал медную монету с датой "1713" и позеленевший боцманский свисток. Там же он обнаружил остатки каменного мола, возле которого когда-то швартовались лодки, только вот кто построил этот мол, и кто пользовался им? На этот вопрос ответа Селлерс не нашел. Зато в кустарнике с другой стороны от шахты Селлерс наткнулся на геометрическую фигуру, выложенную из вкопанных в землю камней. Фигура представляла собой треугольник, и медиана этого треугольника указывала точно на географический север.

Селлерс вел более-менее подробный дневник, который сохранился до наших дней, и из этого дневника следует, что еще в том далеком 1813 году отставной одноногий моряк сделал все те открытия, которые почему-то приписывают более поздним поколениям исследователей. Например, это именно он обнаружил в Бухте Контрабандиста полузатопленную дамбу из кокосовой мочалки, расположенную на литорали (*1) выше уровня отлива и прикрытую ошлифованными плоскими камнями, подобными тем, которые устилали пол в хижине Мак-Гинниса, и слоем песка. Значения этой своей находке Селлерс, правда, не понял, хотя и догадывался, что это сооружение каким-то образом относится и к его шахте...

Спустя шесть лет после своего первого разговора с Даниэлем Мак-Гиннисом Селлерс собрал необходимую сумму и выкупил у Летбриджей их ферму, аннулировал все хозяйство, и превратил эту ферму в базу для своих дальнейших изысканий. Однако ему требовались помощники, и таких он нашел в лице все тех же первооткрывателей шахты - Мак-Гинниса с друзьями Смитом и Вооном. К тому времени мальчишки превратились во вполне самостоятельных молодых людей, и даже успели жениться. Селлерс пригласил их в качестве компаньонов, однако про свои предыдущие изыскания ничего не рассказал, а сразу заставил раскапывать шахту.

Кладоискатели быстро добрались до той самой отметки, на которой прервались их работы в 1805 году, и пошли дальше. На глубине 15 метров они наткнулись на слой кокосовой мочалки, подобно той, что обнаружил Селлерс в Бухте Контрабандиста. Через три метра путь им преградил толстый слой древесного угля, затем опять появилось перекрытие из дубовых бревен, а под ним - вязкая глина, причем явно не местного происхождения. Еще несколько раз копатели натыкались на дубовые перекрытия, пока на глубине 24 метров не обнаружился слой корабельной шпаклевки, да такой твердой, что разбить ее удалось с большим трудом. Наконец под слоем шпаклевки кладоискатели нашли большой плоский камень, на одной из сторон которого были высечены какие-то непонятные знаки. Мак-Гиннис вспомнил, что точно такие же знаки были и на том камне, что когда-то показала ему старуха Летбриджа. Сам камень, правда, куда-то исчез, но у Мак-Гинниса, наученного горьким опытом, имелась копия той надписи. Надписи на камнях, оказывается, не совпадали, хотя и составлены они были, как показало тщательное сравнение, из одних и тех же знаков...

Впрочем, расшифровкой в тот момент никто заниматься не собирался. Главное - поскорее добраться до сокровищ, которые по твердому убеждению кладоискателей, находятся буквально под ногами. На глубине тридцати метров на дне шахты начинает скапливаться неизвестно как попавшая туда вода. Копать становится труднее, но компаньоны не унывают. Селлерс раздобыл стальной прут и приказал помощникам прощупать землю в шахте. На глубине полутора метров заостренный конец прута упирается во что-то твердое. Селлерс предположил, что это очередное перекрытие из бревен или шпаклевки, но Мак-Гиннис быстро разуверил старика: размер скрытого под землей предмета намного меньше диаметра колодца. Скорее всего это сундук или бочонок с вожделенными сокровищами!

Однако к моменту этого открытия на дворе стоит уже глубокая ночь, и Селлерс дал отбой, чтобы передохнуть, а утром с новыми силами взяться за работу. Но пока кладоискатели спали, утомленные после трудного дня, в шахту откуда-то прорвалась вода и почти полностью затопила ее. Когда утром Селлерс заглянул в колодец и увидел, что приключилось, он тотчас подумал о своей находке в Бухте Контрабандиста, которой раньше не придавал особого значения, и стал кое о чем догадываться...

Расстроенный Мак-Гиннис с друзьями решили откачивать воду, но Селлерс рассказал им об обнаруженной несколько лет назад дамбе. Компаньоны тотчас отправились к бухте и принялись расчищать песок и водоросли. Вскоре им открылась страшная правда, которая грозила свести на нет все их усилия по извлечению клада. Получалось так, что на берегу между отметками самого низкого отлива и самого высокого прилива таинственные гидротехники прошлого устроили своеобразную гигантскую водосборную губку. Во время высокого прилива эта губка насыщалась морской водой и направляла ее в сточный туннель, который соединял под землей Бухту Контрабандиста и шахту, которую Селлерс назвал Денежной. Кладоискатели нашли вход в этот туннель, и рассмотрев его поближе, поразились тому, с каким мастерством он был сработан - его стенки были облицованы тщательно обработанными и идеально подогнанными друг к другу гладкими камнями, в щели между которыми нельзя было просунуть даже лезвие перочинного ножа. Мак-Гиннис забрался в этот туннель - величина его позволяла это сделать, правда, с трудом, но вскоре оставил свои попытки исследовать его, так как туннель почти полностью был заполнен соленой морской водой, оставшейся в нем после прилива. После недолгого совещания решено было замуровать вход в туннель, изолировав его от моря, и попытаться откачать воду из шахты.

...Несколько дней ушло на закупорку туннеля. Селлерс тем временем отправился в Бриджуотер и приволок купленную им по дешевке на распродаже водоотсасывающую помпу. Но, несмотря на проделанную гигантскую работу, все попытки избавиться хотя бы от части заполнившей шахту воды не увенчались успехом. Селлерс начал подозревать, что система водосбора дублирована - наверняка в шахту ведет еще один туннель, и его во что бы то ни стало надо было найти.

Кладоискатели снова кинулись на берег, и во время отлива перелопатили всю Бухту Контрабандиста. Через несколько дней каторжной работы весь прилегающий берег был усеян огромными кучами дурнопахнущих водорослей и кокосовой мочалки. Наконец второй водоводный туннель был найден, но вход в него находился в таком месте, что на успешную его заделку надежды не было - он находился ниже уровня отлива, и был полностью заполнен водой. Мак-Гиннис предложил взорвать его, и Селлерс после долгих раздумий и скрупулезных расчетов согласился с затеей своего компаньона, тем более что иного выхода он и на самом деле не видел. На последние деньги одноногий капитан приобрел бочонок пороха, и во время наибольшего отлива нижний водоводный туннель был подорван.

На этот раз воду из шахты удалось откачать почти полностью, но приходилось торопиться с извлечением клада, потому что вода через туннель, хоть и в малых количествах, а продолжала поступать, и в любой момент завал могло прорвать. 23 августа, если верить дневнику Селлерса, на свет божий была извлечена дубовая бочка, в которой, как и ожидалось, было заключено долгожданное богатство...

О размерах найденного богатства дневник Селлерса не дал никаких сведений, потому что записи в нем прекращались в момент обнаружения этой самой бочки. По каким-то не совсем понятным причинам Селлерс оставил свой дневник на ферме, вероятно, он просто потерял его, и не стал искать, потому что тетрадь была найдена за буфетом на полу, почти замурованная под слоем грязи, нанесенной в разбитое окно заброшенного дома непогодой и ненастьем. А нашли ее в 1845 году двое жителей городка Труро, расположенного на западном побережье Новой Шотландии - Джек Линдсей и Брендон Смарт.

Следы Селлерса и его компаньонов давным-давно затерялись, я думаю, что разделив золото из найденной ими бочки, они разлетелись в разные стороны подальше не только от Оука, а скорее всего и от Новой Шотландии вообще. Есть все основания это предполагать, потому что следы семейства Воонов, например, исследователям удалось обнаружить в середине прошлого века не где-нибудь, а в самом сердце тогдашней цивилизации - в Лондоне, причем сын Энтони Воона, Сэмюель, в 1859 как бы между прочим прикупил на одном аукционе для своей жены некоторое количество драгоценностей на сумму ни много ни мало 50 тысяч фунтов стерлингов. Денежки, значит, у сынка кладоискателя водились, причем денежки немалые, если он транжирил их на всякие дорогие безделушки, и наверняка эти денежки были из папенькиного наследства, потому что никакого другого дохода Воон не имел. Об этом 19 сентября того же, 1859 года, сообщила лондонская газета "Culture club revue", и как впоследствии оказалось, речь и на самом деле шла именно о том, о ком надо. Сам Энтони к тому времени умер по старости, но умер он отнюдь не бедняком. Было выяснено, что в 30-х годах прошлого столетия семейству Воонов принадлежала недвижимость в виде многочисленных поместий не только в Канаде, но и в самой Англии. Вот и решайте, пожалуйста, что там было в бочке, описанной Селлерсом в 1814 году...

Следов Мак-Гинниса и Смита, правда, отыскать не удалось, но вот фамилия Селлерса из летописи Оука не исчезает. Наоборот, она связана с ним до самых последних дней.

Search

Статистика

Форма входа